В четвертом эпизоде сериал отошел от реальности еще дальше, чем в предыдущих эпизодах. Как я уже писал в первой части, я осознаю, что история должна быть рассказана так, чтобы она захватывала зрителя. Конечно, сцена убийства коров войдет в историю кинематографа, хотя она не дотягивает до Монго, вырубающего лошадь в Blazing Saddles. (Интересно, как бы Мел Брукс рассказал чернобыльскую историю?).
Я поражен, что продюсеры не получили никаких технических консультаций от работника промсанитарии или радиобиолога, а основали большую часть своего сценария на романе («Голоса Чернобыля»). Большая часть четвертого эпизода была посвящена влиянию радиационного облучения на несколько сотен тысяч человек, участвовавших в ликвидации последствий аварии и называемых “ликвидаторами”.
В этой статье я остановлюсь на одном из самых противоречивых и неправильно понятых аспектов аварии на Чернобыльской АЭС: долгосрочные последствия.
Во-первых, нам нужен контекст. Воздействие ионизирующего излучения вызывает два типа медицинских эффектов: детерминированный и стохастический.
Детерминированные эффекты являются предсказуемыми, дозозависимыми и проявляются у каждого, кто подвергается воздействию одной и той же дозы. Например, у всех, кто подвергся острой дозе в 5 единиц грей (5000 миллизивертов) для всего тела, будет отмечаться немедленное снижение уровня гранулоцитов в крови.
Однако не все детерминированные эффекты радиации являются немедленными. Например, развитие катаракты и ишемической болезни сердца являются детерминированными эффектами облучения высокими дозами, которые проявляются много лет спустя.
Стохастические эффекты иные. Хотя они также зависят от дозы (чем выше доза, тем выше их вероятность), не у всех, кто подвергается одинаковой дозе облучения, будет развиваться этот эффект. Наиболее важными стохастическими эффектами облучения являются генетические аномалии, врожденные дефекты и рак.
Как я уже говорил во второй части, облучение 100 000 человек 100 миллизивертами радиации вызовет около 2200 дополнительных случаев рака и около 1100 дополнительных случаев смерти от рака. Между тем, фоновая заболеваемость раком у этих 100 000 человек составит 80 000, а смертность от рака – около 40 000.
Из этих данных можно сделать несколько выводов.
Во-первых, только около 2% людей, подвергшихся воздействию радиации, заболеют раком в результате облучения.
Во-вторых, только в 3% случаев заболевания раком среди этой группы людей будут вызваны воздействием радиации. 97% случаев рака произошло бы в любом случае и не имеют ничего общего с дополнительным облучением.
Очевидные проблемы, с которыми мы сталкиваемся при определении того, увеличивает ли облучение риск развития рака у человека, имеют два аспекта:
во-первых, как обнаруживать такое небольшое увеличение шансов рака. Например, если в результате распада Советского Союза люди стали больше курить и пить (а так и произошло), то увеличение числа случаев рака, вызванного этими факторами, значительно подавило бы любой радиационный рак, вызванный аварией на Чернобыльской АЭС. Можно легко представить, что ликвидаторы, осознавая потенциальные риски, связанные с их облучением, могли изменить свои привычки курения и употребления алкоголя. У нас есть и веские доказательства этого.
(В Советском Союзе широко распространено мнение, что я рекомендовал употреблять алкоголь для защиты от радиации. Учитывая условия жизни в Советском Союзе в то время, употребление алкоголя, возможно, не было такой уж плохой идеей, но не для предотвращения рака, спровоцированного радиацией. На самом деле, как известно читателям, воздействие алкоголя вызывает гораздо больше раковых заболеваний, чем радиация.)
Вторая проблема заключается в том, как отличить радиационно-индуцированные злокачественные опухоли от злокачественных, которые в любом случае произошли бы. Ведь нет ничего уникального в радиационно-индуцированных раковых заболеваниях, что помогло бы нам отличать их от прочих случаев.
Добавьте к этому распад Советского Союза, так что эпидемиологи теперь должны иметь дело с тремя странами – Россией, Украиной и Беларусью, причем первые две находятся в состоянии войны, и ни в одной из них нет качественного реестра рака на уровне населения, такого как Surveillance, Epidemiology and End Results (SEER) в США.
Подводя черту – суть в том, что трудно или невозможно определить, увеличивают ли радиационные воздействия, подобные чернобыльской, если только не произойдет что-то необычное (подробнее об этом ниже).
Чтобы оценить потенциальные долгосрочные последствия аварии на Чернобыльской АЭС, мы опираемся на предыдущие исследования, по большей части на данные, полученные от исследований переживших японские атомной бомбардировки.
Однако, обстоятельства при которых разные группы населения пострадали от атомной бомбы, отличаются от аварии на Чернобыльской АЭС и пострадавших там групп (ликвидаторы, лица, которые были эвакуированы, и те, кто живет в загрязненных районах).
Пережившие атомную бомбу были мгновенно подвергнуты высокой дозе внешнего гамма-излучениния. Хотя на ликвидаторов было оказано похожее воздействие, люди, живущие в районах, загрязненных радионуклидами, выброшенными в результате аварии на Чернобыльской АЭС, получили другой тип облучения. Проще говоря, большая часть воздействия происходила (и будет происходить) в течение многих последующих лет.
Внешний компонент излучения поступает в основном из цезия-137, отложившегося в земле, а также из пищевых продуктов и питьевой воды, содержащей радионуклиды. Это означает, что, пытаясь предсказать постчернобыльское будущее на основании коэффициентов рисков полученных после атомных бомб, мы используем недоказанные предположения. Например, на основании большинства данных можно предположить, что облучение людей одним и тем же количеством радиации в течение длительного периода с меньшей вероятностью вызывает рак, чем облучение в течении короткого интервала. (Следует признать, что некоторые последние данные свидетельствуют об обратном.)
Еще одна важная справочная информация может быть новой для некоторых читателей.
Все мы всю свою жизнь подвергаемся воздействию ионизирующего излучения. Более того, все мы радиоактивны. Средняя доза облучения для американцев составляет 6,2 милливерверта в год. Около половины этой дозы приходит от врачей, назначающих рентгенологические исследования, особенно компьютерную томографию. Если человек живет 80 лет, его совокупная доза в течение жизни составит около 500 миллизивертов или половину зиверта. Сравните это со средней дозой выживших после взрыва атомной бомбы – 200 миллизиверт.
Что еще важнее, давайте сравним эти дозы с населением, пострадавшим в результате аварии на Чернобыльской АЭС. Средняя доза для ликвидаторов составляла 120 миллизивертов, для эвакуированного населения – 30 миллизивертов, а для людей, живущих на загрязненных землях – 10 миллизивертов. Из этих данных видно, что большинство этих доз, связанных с Чернобылем, меньше, чем большинство из нас получают в течение нашей жизни.
Есть еще несколько способов взглянуть на эти данные.
Например, люди, живущие в Денвере (город на высоте 1 мили и сидящий в горах), получают за свою жизнь радиации на 80 миллизивертов больше, чем люди, живущие в Нью-Йорке (уровень моря и песчаное основание). А воздействие 50 миллизивертов увеличивает риск заболевания раком в течение жизни с 43% до 43,5%, т.е. на 0,5%.
Наконец, томография подвергает излучению равному приблизительно 30 миллизивертам. Таким образом, радиационное воздействие, оказанное на ликвидаторов, можно измерить в четырех компьютерных томографиях, эвакуированное население – в одном, а население, проживающее в загрязненных районах – в одном сканировании брюшной полости.
Имея такой контекст, мы можем вернуться к аварии на Чернобыльской АЭС – рассмотреть, что произошло и предсказать, что может произойти в будущем.
Сначала плохие новости. Было около 7000 случаев рака щитовидной железы, вызванного воздействием йод-131. Этот вид рака возникал у детей в возрасте до 16 лет в течении аварии и был вызван вдыханием йод-131 и его приемом с молоком. Поскольку рак щитовидной железы у детей встречается редко, нет сомнений в том, что он был вызван аварией на Чернобыльской АЭС. Но из-за того, что рак щитовидной железы поддается лечению, погибло менее 10 человек.
Список видов деятельности, связанных с тем же риском смерти, что и воздействие 1 миллизиверта радиации:
— выкуривание 14 сигарет
— поездка в 600 км за рулем
— полет в 40 000 км в самолете
— кайакинг – 15 минут
А что с другими типами рака?
Существует только один доклад об увеличении числа других видов рака среди населения, подвергшегося воздействию: повышенная заболеваемость хроническим лимфоцитарным лейкозом (ХЛЛ) среди ликвидаторов. Это любопытно, потому что большинство данных предполагают, что ХЛЛ не является раком, вызванным радиацией. (Это была единственная лейкемия, не увеличившаяся у переживших атомные бомбы.). Кроме того, поскольку многие случаи ХЛЛ выявляются с помощью обычного анализа крови, нам необходимо исключить возможность систематической ошибки наблюдения, а именно большего количества анализов крови у ликвидаторов, чем среди прочего населения.
Однако, что более важно, нет никаких сообщений о росте других лейкозов, о которых известно, что они вызываются радиацией. Это отсутствие имеет решающее значение, потому что эти другие лейкемии были наиболее распространенными видами рака среди выживших после атомной бомбы, потому что они произошли примерно через 10 лет после облучения, что на 20-30 лет раньше, чем более распространенные виды рака, такие как рак легких и молочной железы. Эти данные показывают, что большая волна радиационно-индуцированного солидного рака вряд ли произойдет в течение следующих нескольких десятилетий.
У меня нет намерения минимизировать потенциальные раковые последствия аварии на ЧАЭС. Если мы используем стандартные оценки риска радиационно-индуцированных раковых заболеваний, основанные главным образом на данных атомных бомбардировок (с оговорками, которые я обсуждал), можно оценить от 11 000 до 25 000 случаев рака за 80 лет (95% доверительный интервал).
Тем не менее, это должно быть сравнено с фоновой заболеваемостью – около 200 миллионов за этот период, что дает увеличение примерно в 0,008%. Каждая дополнительная смерть, конечно, трагична, но понимать масштабы необходимо. На каждый тераватт-час (ТВт*ч) произведенной электроэнергии ядерная энергия в 10-100 раз безопаснее, чем уголь или газ.
Кроме того, как я указывал во второй части, нет убедительных данных об увеличении двух других стохастических эффектов излучения: генетических отклонений или врожденных дефектов. Это неудивительно, так как никаких таких увеличений не было обнаружено у переживших атомную бомбардировку и подвергшихся воздействию гораздо более высоких доз радиации, чем кто-либо на ЧАЭС.
И наконец, хотя многие читатели положительно отозвались о моем обзоре, некоторые сказали: «Что этот осел (или хуже) знает о критике фильмов?». Это правда, я сценарист-неудачник, но не все потеряно: у меня есть награда Эмми, я являюсь членом Гильдии киноактеров, и я могу голосовать за лучшего актера на церемонии вручения премии Оскар. Дает ли мне это право обозревать фильмы? По словам моей жены, детей и любого умного человека – нет.
В заключительном выпуске я расскажу об отображении в сериале советского правительства и наших медицинских и научных коллег, которых показали в крайне неблагоприятном свете.
Сериал Чернобыль: факты и фикция. Часть IV
Leave a Reply